1935, 15 октябрь
Господину майору Ямаока1,
Штаб Квантунской Армии.
Синьзян, Маньчжу-Тиго2.
Многоуважаемый г-н Майор.
Как я уже имел честь сообщить Вам в моём последнем письме, моя болезнь всё ещё служит препятствием моей поездки в Синьзян3 и удовольствия встречи с Вами.
Хотя я и надеюсь после выздоровления посетить Синьзян, неопределённость времени моей поездки и некоторые назревшие вопросы относительно нашего национального дела вынуждают меня ещё раз письменно обратиться к Вам, г-н Майор.
Из некоторых источников близко знакомых с нашими национальными делами мне стало известно, что на этих днях в Синьзяне будет обмен мнений относительно наших вопросов. А в связи с этим я нахожу нужным ещё раз информировать вас и тот круг, заинтересованный нашими вопросами, относительно наших основных принципов.
Как Вам известно, я нахожусь на Дальнем Востоке уже два года4. Мой приезд из Варшавы был согласован с желанием известных Ниппонских кругов, которые обещали мне любезное содействие в наших национальных делах, как в моральном, так и в материальном отношении. Я думаю, что подробности моего приезда Вам известны, как через г-на полковника Янагида5, так и г-на полковника Хата6, который, как я слышал, в настоящее время проездом находится в Синьзяне. К факту моего приезда на Дальний Восток я ещё должен добавить, что сюда я приехал не как частное лицо Аяз Исхаки, а как лидер Идель-Уральского движения и как представитель тюрского сепаратистического движения, в состав которого входит Туркестан, Кавказ, Крым и Идель-Урал, что подтверждается как бумагами, находящимися у меня на руках, так и теми заявлениями, которые были сделаны представителями вышеупомянутых тюрских народов, Ниппонским представителям в Европе, как г-ну полковнику Хондо, в его бытность в Турции и в Европе, и также Ниппонским представителям в Польше и Финляндии.
Но к моему величайшему сожалению, на моём приезде на Дальний Восток многое стало выявляться в ином свете. Несмотря на то, что план моей работы проводился с одобрения известных Ниппонских кругов, мне пришлось и даже теперь приходится подвергаться нападению хулиганов под предводительством Курбангалиева7 и Абдурашида Ибрагима, которые имеют связь с русскими, врагами тюрского сепаратистического движения. Эта сила во имя достижения своей цели, разрушения нашего национального движения не останавливается ни перед чем.
Наш народ, населяющий Дальний Восток, жаждая национальное и религиозное объединение и национальное самосохранение с полной готовностью последовал моему призыву. Во всех пунктах, населённых более или менее тюрко-татарами, организовались Общества культуры Идель-Урала, за которыми последовали два курултая (съезда), один в Ниппоне и второй в Маньчжу-Тиго8. Всё делалось совершенно открыто, легально и по любезному разрешению и содействию ниппонских властей.
Видя результат съездов, волю нашего народа и внимательное отношение правительственных кругов, с надеждою на расширение начатого дела и опираясь на обещания данные мне лично и нашей делегации в Синьзяне, мы представили Устав нашего центра на утверждение и нашу просьбу о разрешении на организацию нашей национальной прессы, типографии с арабским шрифтом, издание газеты и печатание книг.
Но несмотря на то, что наши прошения были приняты надлежащими учреждениями и получены обещания об утверждении, мы всё ещё далеки от нашей цели, как и семь месяцев назад. Напротив, мы подвергаемся хулиганским нападениям со стороны Курбангалиева и компании желаниями и наущениями, которого пользуются полицейские чины русской национальности в Харбине, где одно скандальное происшествие, оскорбляющееся наше национально-религиозное самосознание, заменяет другое. Об этих незаконных выходках русских полицейских чинов своевременно были сделаны заявления властям, напр., оскорбление годового мусульманского религиозного праздника Курбан гаид9, 13 марта сего года запрещёние собрания для молебня, по случаю Рождения Пророка Магомета, отказ в молебне во имя здравия Е. И. В. Императора Маньчжу-Тиго в связи с Его Высоким посещёнием Харбина, запрещёние открытия школы и т. д. Подобные самодурства полицейских чинов русской национальности, к сожалению, до сего дня остаются совершенно безнаказанными. Наш народ, всегда и всюду имеющий полную свободу в своих национально-религиозных делах, видя такое беззаконное отношение к нашему национально-религиозному делу в Харбине, теряется в объяснении подобного положения в таком государстве, как Маньчжу-Тиго, где все национальности и религии пользуются полной свободой и защитой.
Тюрко-татарский народ, по своему историческому развитию, народ государственный, чуждый всякой анархии, подчиняющийся закону не из-за страха, а из-за уважения к установленному порядку, не представляет себе возможности работы без официального разрешения и утверждения, каковое он уже десять-двенадцать лет тому назад получил в Финляндии, Эстонии, Польше, Румынии, Германии, почти во всех государствах Европы, куда он эмигрировал из России. На Дальнем Востоке он надеется на такое же утверждение, свою надежду, как Вам уже известно, он доказал двумя съездами.
Ввиду вышеизложенного, я как представитель моего народа и как президент Центра, прошу не откладывать решения наших национальных вопросов в более долгий ящик и удовлетворить чаяния […] моего народа. К этому я ещё должен добавить короткие объяснения по поводу желаний нашего народа, хотя они и указаны в Уставах, представленных на утверждение: при решении наших вопросов, нас категорически не смешивать с русскими эмигрантами, а рассматривать нас, как отдельную нацию азиатского происхождения, известного в мировой истории под именем тюрко-татар, имеющих совершенно особую культуру, язык, историю и религию и не имеющих ничего общего с русскими. Основные принципы нашей организации вполне ясно и определённо изложены в наших уставах, короче говоря, на Дальнем Востоке мы преследуем цели самосохранения тюрко-татарского народа, его азиатское лицо и его национально-культурную самобытность, чтобы в нужный момент, опираясь на него, мы могли бы осуществить долгожданные идеалы тюрко-татарского народа. Исходя из этого, для нашей национальной работы совершенно не совместимо проводимая русофильская политика провокатора Курбангалиева и совершенно недопустимо во имя сохранения национально-религиозных традиций участие в нашем религиозно-национальном деле известного большевизана и разрушителя религии ислам Абдурашида Ибрагимова.
Если же те минимальные права, которые мы просим представить тюрко-татарскому народу, проживающему в Ниппон, и Маньчжу-Тиго, для сохранения своей национально-религиозной самобытности, не могут быть по каким-нибудь причинам и соображениям удовлетворены, то покорнейше прошу совершенно откровенно заявить мне, и я в свою очередь объявлю моему народу, в результате которого на законном основании мы будем иметь права на роспуск центра, избранного Дальневосточным Курултаем, сроком на три года.
Наше национальное объединение на Дальнем Востоке, закончившееся оформлением желаний и чаяний нашего народа, был встречен громадным энтузиазмом во всех наших колониях в Европейских государствах, что вызвало большое ниппоно-фильское движение среди тюрских народов вообще и родило большую надежду на тюрко-ниппонское сближение.
Заканчивая моё настоящее обращение к Вам, приношу моё глубокое извинение за причиненное беспокойство и прошу содействия для успешного завершения наших национальных вопросов, за что заранее приношу свою искреннюю благодарность.
С совершенным почтением и личным к Вам уважением,
Аяз Исхаки
15 октября 1935 г.
(Президент Центрального Управления религиозно-национальных обществ тюрко-татар Идель-Урала на Дальнем Востоке)
Искәртмәләр һәм аңлатмалар:
- Майор Ямаокага. Хатның күчермәсе ТӘСИның Кулъязмалар, фәнни һәм архив фонды бүлегендә саклана (135 ф.). Текст машинка басмасында. Рус телендә. Текст шуннан алынды. Беренче тапкыр басыла.
1 Ямаока – Квантун армиясе штабы майоры.
2 Маньчжу-Тиго – 1932 елның декабрь аенда япон армиясе Хайларны яулап ала. Маньчжур халкын Кытай кызыллыгыннан коткару сылтавы белән Кытайга каршы ачылган сугыш нәтиҗәсендә марионет Маньчжу-Тиго дигән дәүләт корыла, соңгы Кытай императорының улы Пу-Ине курчак император итеп куялар.
3 Синьзян – Кытайдагы татарлар күп яши торган шәһәр.
4 …я нахожусь на Дальнем Востоке уже два года. – Г. Исхакый Ерак Көнчыгышта 1933 елның көзеннән 1935 елга кадәр була.
5 Янагида – Варшавада Япон миссиясендәге хәрби атташе, майор.
6 Хата – Токиодагы Генштабның II бүлегенең Совет секторы җитәкчесе, полковник.
7 …мне пришлось и даже теперь приходится подвергаться нападению хулиганов под предводительством Курбангалиева. – … бу турыдагы мәгълүматны нче биттәге искәрмәдән карагыз.
8 …которыми последовал два курултая (съезда), один в Ниппон и вторая Маньчжу-Тиго. – Килеп туган каршылыкларга карамастан, Г. Исхакый Корбангалиевне татар җәмгыятен җитәкләү эшеннән читләштерә. Төрле оештыру эшләре тәмамланганнан соң, Исхакый һәм аның тарафдарлары 1934 елның май аенда Кобе шәһәрендә Япониядә яшәүче төрки-татар мөһаҗирләренең I Корылтаен үткәрә. Корылтай оешманың уставын һәм җитәкче органын – Үзәк Комитетны раслый. Япония, Корея, Кытай һәм Маньчжуриядәге татар мөһаҗирләрен берләштерү юлындагы II Корылтай 1935 елның 4–14 февральләрендә Мукден шәһәрендә уздырыла. Корылтайның эше бөтен Ерак Көнчыгыштагы Идел-Урал оешмаларының үзәк органын – Ерак Шәрекъ Идел-Урал төрек-татар мөселманнарының дини-милли мәркәзен сайлау белән тәмамлана.
9 …мусульманского религиозного праздника Курбан гаид… – мөселманнарның изге рамазан ае тәмамланып, җитмеш көн узганнан соң үткәрелә торган дини бәйрәме.
Чыганак: Исхакый Г. Әсәрләр. 14 том. – Казан:
Татарстан китап нәшрияты, 2013. Б. 67-70.